Из истории создания памятника П.М. Кошке

Проект статьи, приуроченной к 65-летию со дня открытия памятника
герою обороны Севастополя 1854-1855 гг. П.М. Кошке

В Севастополе давно сложилась традиция ежегодно в сентябрьские дни проводить День Памяти героев первой обороны Севастополя, вспоминать об их мужестве и отваге, о том, какую лепту внесли они в историю воинской славы России. Законом города Севастополя «О внесении изменения в статью 2 Закона города Севастополя от 10 марта 2015 года № 122-ЗС «О праздниках и памятных датах города Севастополя», принятым Законодательным Собранием города Севастополя 30 марта 2021 г., в перечень памятных дат был внесен «День памяти 9 сентября (27 августа) – День памяти воинов, павших в Крымской войне 1853–1856 годы, завершение I героической обороны города Севастополя 1855 год».
Память о событиях Крымской войны 1853–1856 гг. и обороны Севастополя 1854–1855 гг., их прославленных героях увековечена в Севастополе в названиях улиц и площадей, набережных и скверов, в многочисленных произведениях живописи и литературы, в памятниках архитектуры. Один из них – памятник матросу Кошке на Корабельной стороне. В документах Архива города Севастополя сохранились интересные сведения об истории его создания.

Напомним некоторые забытые или малоизвестные факты биографии квартирмейстера 30-го флотского экипажа Петра Марковича Кошки, ставшего поистине «народным» героем, символом воинской отваги, прирожденной смекалки и находчивости.
Родился Петр Маркович в 1828 г. в д. Замятинец Гайсинского уезда Каменец-Подольской губернии Российской империи – ныне село Ометинцы (Украина, Винницкая область). В 1849 г. сын крепостного крестьянина Петр Кошка был отдан помещиком в рекруты, направлен в Севастополь на Черноморский флот и определен матросом 2-й статьи в 30-й флотский экипаж. Прослужив 4 года на разных кораблях, 25-летний Петр Кошка, как и тысячи моряков Черноморского флота, оказался в водовороте исторических событий Крымской войны 1853–1856 гг., и с первого дня обороны, с 13 сентября 1854 г., до июля 1855 г. находился в осажденном Севастополе. Прославился как отважный лазутчик (аналог современного понятия «разведчик»), как дерзкий и удачливый «охотник» (так называли в Севастополе участников многочисленных вылазок в расположение противника). В январе 1855 г. за отличие был произведен в квартирмейстеры. Среди наград героя знаки отличия Военного ордена Святого Георгия 2-й и 4-й степени, медали «За защиту Севастополя 1854–1855 гг.» (серебряная) и «В память войны 1853–1856 гг.» (бронзовая).
После Крымской войны, Петр Кошка вернулся домой, но не имея земельного надела и, очевидно, не проявляя склонности к монотонному крестьянскому труду, подряжался ходить с обозами в Херсон, Николаев, Одессу. В 1863 г. он вернулся на службу и продолжил ее, теперь уже в 8-м флотском экипаже Балтийского флота. Окончательно 45-летний Петр Маркович вернулся к мирной жизни в родной деревне только в 1873 г. Имея знаки отличия Военного ордена Святого Георгия двух степеней и звание квартирмейстера (унтер-офицера) П.М. Кошка получал пенсию, поступил на государственную службу – объездчиком в лесной охране казенного местного лесничества. Умер Петр Маркович Кошка 1 февраля 1882 г. в возрасте 54 лет и был похоронен в родной деревне на местном кладбище.
О подвигах Петра Кошки в России ходили легенды, рассказы о его «похождениях» передавались из уст в уста, тиражировались в многочисленных публикациях, обрастали новыми подробностями и деталями, часто придуманными рассказчиками «для красоты» или по незнанию.
В трудах непосредственных участников обороны Севастополя, лично встречавшихся с П.М. Кошкой и оставивших нам свои воспоминания об этом человеке, можно встретить много интересных деталей его биографии. Например, «Записки об осаде Севастополя» в 2-х томах, опубликованные в 1858 г. Их автор русский поэт, переводчик, журналист, историк Николай Васильевич Берг в 1853 г. отправился в Севастополь на театр военных действий в качестве корреспондента, служил в 4-м казначейском отделении, а затем состоял «при Главном штабе Южной армии» в должности переводчика. Здесь он «вел записки ежедневным событиям, случаям и встречам, которым был свидетель и о которых слышал. … Впоследствии, в Бахчисарае, в Одессе и, наконец, в Петербурге, при столкновении с разными лицами, … проверил, дополнил и исправил записанное».
В главе IV Н.В. Берг подробно описал свое знакомство с П.М. Кошкой, почти дословно передал его рассказ о своих подвигах. При этом Николай Васильевич честно признавался, что ему «не удалось поверить все эти вылазки и числа другими разсказами… Во всяком случае, о многих его похождениях не у кого больше спросить, как у него-же… Все разговорное я оставил без малейшей перемены, как было сказано им».
Приведем фрагмент из воспоминаний Берга о встрече с прославленным героем севастопольской обороны, сохраняя орфографию, пунктуацию, стиль изложения того времени, опустив при этом детальное изложение подвигов отважного героя севастопольской обороны.
«В последних числах июня [1855 г. – прим. автора] мне случилось познакомиться с командующим корабля «Ягудиил», где находился тогда известный Кошка… я попросил командира устроить мне свидание с этим матросом-авантюристом. Меня оставили одного в капитанской каюте и послали Кошку. Ко мне вошел, широко шагая, матрос, среднего роста, сухощавый, но крепкий, с выразительным скуластым лицом. На нем была черная куртка, с галунами; белые брюки; на шее свисток (Кошка был унтер-офицер и потому носил свисток, которым сзывается команда и подаются разные сигналы. – прим. Н.В. Берга); в петлице георгий. Он едва заметно приседал на одну ногу, пораненную или ушибленную, уж я не знаю.
«Прежде всего дай мне тебя срисовать!» сказал я ему.

• Извольте!
  «Надень шапку!»
  Он живо надел шапку, по своему, немного на затылок, и стал в требуемую позу, но через минуту задремал: глаза закрывались и голова беспрестанно переменяла положение … Я срисовал его во весь рост и потом просил разсказать мне все его похождения. Он стал разсказывать …, одушевляясь более и более и под-конец прибегнул к разным движениям: нагибался к земле, и показывал, как полз; брал и толкал стул, как бы толкал камень, о котором шла речь. Говорил полу-русским, полу-малороссийским языком, но более сбивал на русский. Я записал его похождения. Они начались случайно, как и многое, дающее потом известность. … Все узнали матроса Кошку. Газеты и журналы начали повторять его имя. Он стал известным, так сказать, присяжным авантюристом. Вылазки, прогулки перед носом у неприятелей, вокруг их траншей, вошли ему в привычку. Он никак не мог усидеть на бастионе, и все ему сходило с рук. … Всех пленных, сколько помнит, он привел человек 6-7. Где-то было напечатано, что он привел троих вдруг. Я спросил, правда-ли это? – Нет, не правда! – отвечал он и тут же отказался еще от нескольких анекдотов, которые ему приписывали. – Я вам разсказал все, добавил он в заключении, и больше этого ничего не было.
  Кошка участвовал в 18-ти вылазках, но ранен всего два раза и то легко.
  На корабле ему было скучно; он скоро выпросился опять на бастион …
  По оставлении Севастополя он перебрался в Николаев.
  … В настоящее время я навел положительные справки: писал в Николаев и получил оттуда почти оффициальное уведомление, что Кошка жив и здрав и находится в «трех-годичном» отпуску у родных, в селе Замятинцах, Каменец-Подольской губернии, Гайцинского уезда. Трех-годичный отпуск есть дело необыкновенное, и одно это показывает достаточно, что Кошка в лучших отношениях с начальством. Иначе его не уволили-бы на столько, на сколько не увольняют никого».

Образ бесшабашного матроса-удальца, с широким скуластым лицом, открытым бесхитростным взглядом, с лихо сдвинутым на затылок головным убором, представленный в воспоминаниях Н.В. Берга, угадывается и в литографии В.-Г. Тимма «Нижние чины, отличившиеся в вылазках с 3-го отделения оборонительной линии г. Севастополя, под начальством лейтенанта Бирюлева». Петр Кошка запечатлен в группе защитников, в первом ряду в центре. Указанный рисунок Вильгельма-Георга Тимма, бывавшего в Севастополе в период обороны города и делавшего много зарисовок с натуры, был использован впоследствии советскими художниками, работавшими над воссозданием живописного полотна панорамы «Оборона Севастополя 1854-1855 гг.», в исполнении Ф.А Рубо известной как «Штурм 6 июня 1855 года». Руководитель авторского коллектива П.П. Соколов-Скаля воспроизвел на новом живописном полотне панорамы образы квартирмейстеров 30-го флотского экипажа Петра Кошки и Федора Заики, возвращающимися на Малахов курган после удачной вылазки. Этот образ был повторен в бюсте героя, установленном в нише здания севастопольской панорамы в 1974 г., а ранее – в памятнике П.М. Кошке, торжественно открытом 26 мая 1956 г. на Корабельной стороне.
Авторы проекта этого памятника – архитектор В.П. Петропавловский и матросы срочной службы Черноморского флота братья Иосиф и Василий Кейдук.

В этом памятнике все очень гармонично, продуманно и наполнено особенным смыслом. 3-х-метровый гранитный постамент в виде четырехгранной усеченной пирамиды со скромной надписью-посвящением венчает выдержанный в пропорциях 1:3 бронзовый бюст – точная и мастерская работа лепщиков-модельщиков Василия и Иосифа Кейдук. Размещен памятник на открытом, хорошо просматриваемом со всех сторон пространстве сквера, в непосредственной близости от здания бывших Лазаревских казарм, где в период обороны Севастополя за 100 лет до этого квартировал 30-й флотский экипаж. Незадолго до открытия памятника, 11 апреля 1956 г., исполком Севастопольского городского Совета депутатов трудящихся принял решение присвоить «новому скверу на Малаховом проспекте в Корабельном районе имя матроса П.М. Кошки и впредь именовать его «Сквер имени матроса Кошки». Матросы срочной службы братья Кейдук проходили службу на Черноморском флоте, размещаясь в этих же помещениях бывших Лазаревских казарм. Символично и то, что по инициативе командования Черноморского флота такой же памятник был установлен и на родине героя в селе Ометинцы, связав незримой нитью единой истории винницкую и севастопольскую землю.

28 мая 1956 г. исполком Севастопольского городского Совета депутатов трудящихся принял решение наградить грамотами за «активное участие в сооружении памятника герою Севастопольской обороны 1854-55 гг. матросу Кошке П.М. …
Кейдук Василия Станиславовича – скульптора
Кейдук Иосифа Станиславовича – скульптора
Братанова Ивана Васильевича – каменотеса
Евсеева Федора Федоровича – каменотеса
Морфид Григория Макаровича – каменотеса».

Об архитекторе В.П. Петропавловском написано много и большого труда не стоит узнать, что его проекты восстановленного здания панорамы «Оборона Севастополя 1854-1855 гг.» на Историческом бульваре, построенного специально для экспонирования диорамы «Штурм Сапун-горы 7 мая 1944 г.» здания стали эталоном прекрасного архитектурного решения размещения произведений панорамно-диорамной живописи.
А что мы знаем о других авторах памятника, матросах срочной службы братьях Василии и Иосифе Кейдук? Как сложилась их дальнейшая судьба? Стали ли они профессиональными скульпторами?
В документах фонда личного происхождения заслуженного экономиста УССР Тамары Александровны Алешиной, возглавлявшей с 1944 г. на протяжении 30 лет городскую плановую комиссию исполкома Севастопольского городского Совета, имеются письма Василия и Иосифа Кейдук, отправленные ей из Сталинграда (ныне Волгоград) в Севастополь в период с 20 октября 1956 г. по 15 июня 1958 г.
Из них мы узнаем, что Тамара Александровна была одним из инициаторов принятия исполкомом Севастопольского городского Совета решения о выделении денежной суммы в дополнение к стипендии, которую город ранее планировал назначить для братьев Кейдук на период их обучения по художественной специальности.

В письме от 20 октября 1956 г. Василий Кейдук от своего имени и от имени своего брата Иосифа благодарил за заботу и внимание, проявленные о них в Севастополе, желание поддержать талантливых начинающих скульпторов в их стремлении получить профессиональное художественное образование и стать первоклассными мастерами-скульпторами. «Но в действительности, как Вам известно Тамара Александровна, наша мечта и желание не осуществились в жизни. О чем мы много пережили. Сейчас же перед нами многое открылось. Вот уже второй месяц, как проживаем в Сталинграде, второй месяц, как демобилизовались из Советской армии и не можем никак устроиться на работу по своему профилю. Хотя и имеем специальное образование (дипломы)». На обращения во все инстанции Василий и Иосиф, проявившие себя в Севастополе как подающие надежды на большое творческое будущее лепщики-модельщики, в Сталинграде получили совет «переквалифицироваться ввиду с новым принципом как излишеством в архитектурном оформлении зданий». В горкоме комсомола им «порекомендовали учиться на курсах крановщиков, бульдозеристов». Поясняя какое неоценимое значение имеет для них сейчас нежданная материальная поддержка из Севастополя, Василий просил «дар, который вы нам предполагаете за труд наш в вознаграждение» переслать в Сталинград «в помощь начинающей гражданской жизни, чтобы исправить свое положение, о чем мы много переживаем».
Т.А. Алешина продолжала поддерживать связь с братьями Кейдук и в 1958 г. познакомила их с журналистом Марией Осиповной Белкиной, которая по ее рекомендации связалась с братьями Кейдук, подготовила публикацию об их работе, стремлении получить профессиональное художественное образование.
В январе 1958 г. Василий Кейдук писал о том, что из Севастополя к ним обратился корреспондент газеты «Строитель» Салтанов с просьбой «рассказать о жизни, работе, скульптуре, имеем ли мы товарищескую переписку с моряками Черноморского флота, строителями города Севастополя». «Признаться, Тамара Александровна, нам очень приятно, что о нас не забывают в Севастополе, интересуются нашей жизнью, делами», – делился он в письме своими чувствами. – А город Севастополь по праву стал для нас родным. Там наша первая серьезная работа, что всякий раз с чувством вспоминается…».
Писал он и о планах попробовать поступить в Саратовское училище и занятиях скульптурой и рисунком, которые братья продолжали в свободное от работы на стройке время: «… Работая в «Сталинградстрое» лепщиками-модельщиками, каждое свободное время занимаемся над собой. В прошлом году у нас в городе была организована выставка народных талантов. Мы принимали свое участие. Выставили групповую скульптуру на тему: «По зову партии», заняли первое место. Принимали участие в конкурсе на лучший макет памятника «Героям комсомольцам Сталинграда в годы Отечественной войны». В этой выставке принимали участие наши скульптора Сталинградского художественного фонда. В книге посетителей были хорошие отзывы за наш проект. Правда, никакого места нам не пришлось. Нам отрадно было за то, что мы приняли свое участие в конкурсе».
И дальше: «В сентябре с.г. у нас будет худ. выставка. Мы готовимся принять участие и сейчас вечерами готовим свою работу. Очень хочется добиться такого положения… чтобы работать так, как работают настоящие мастера скульптуры. В настоящем очень и очень понимаем, что значит… своевременно не получили полного образования. Но, ругать себя, судьбу проявляем осторожность. Война остановила наше школьное движение, остались одни и не могли мы в то время понимать так, как понимаем сейчас взрослыми. Надеемся на свое желание, стремление, труд», – писал Василий в июле 1958 г.
Не сумев реализовать себя в творческом плане в Сталинграде, В.С. и И.С. Кейдук стали серьезно обдумывать план вернуться в Севастополь, где еще два года назад их так поддержали и дали путевку в большую творческую жизнь: «… Город Сталинград красивый, но почему то больше думаем о Севастополе, хочется трудиться в этом городе, где очень много материалов для творческой работы. Нам говорили, вернее предлагали остаться при демобилизации в Севастополе, организовать мастерскую сувениров, настольную лепную скульптуру и другие оформительские работы, чего не имеет город. Если это возможно с удовольствием приехали в Севастополь … Мы уверены в том, что найдем очень полезное дело в этом городе, какой для нас стал очень памятным городом по службе и П.М. Кошке».
Мы не знаем, как сложилась дальнейшая жизнь Василия и Иосифа Кейдук. В Архиве города Севастополя нет сведений о том, смогли ли они, получив во время службы в Севастополе на Черноморском флоте поддержку своего таланта, развить его и стать дипломированными скульпторами, но архивные документы, связанные с памятником П.М. Кошке, его авторами, помогают вспомнить малоизвестные страницы из истории создания одного из самых узнаваемых символов нашего города, ставшего своеобразной визитной карточкой его архитектурного облика.

Главный архивист отдела информации
и использования документов
Государственного казённого учреждения
«Архив города Севастополя»
М.Г. Соловьева